Хм.. Оль ты права ......вообще какой то тяжелый рассказ!

Вообщем нашел еще кое что буду выкладывать по тихой то что нахожу:

Быстро размазываю деревянной ложкой крем по коржу, и начинаю выкладывать на него персики.

- Динь, у меня конфорка не фурычит.

- Какая?

- Вот эта, крайняя…

- Отдойди, посмотрю.

Выкладываю второй слой персиков, и, скосив глаза в сторону, наблюдаю за Боковым.

- Отвёртка есть?

- Какая?

- Крестовая.

- Есть.

- Давай. Хотя не лезь, делай торт. Сам возьму. Боже мой, Лида… Я завтра к тебе приду, и подарю тебе набор отвёрток.

- Подари. И коврик.

- Хуй тебе. Отвёртками обойдёшься.

Начинаю украшать торт ананасами.

- Боков…

- Что?

Возится в плите, и на меня не смотрит. Ну и хорошо.

- Боков, а знаешь почему у нас никогда ничего не получилось бы?

- Знаю. Потому что если бы у тебя был хуй – ты была бы Боковым.

- Точно. Мы одинаковые, Динь. Под копирку, блять…

- Хорош оправдывться. Скажи ты прямо: у меня хуй кривой, да?

Роняю на пол кусок ананаса, и смотрю на Боковскую спину:

- Ёбу дался?! Кто тебе такое сказал?!

- Катька моя…

- Плюнь ей в рожу. Охуела она у тебя совсем. Распустил бабу свою, Боков! Хуй ей твой, блять, кривой… Она на себя в зеркало смотрела, чмо тамбовское?!

- Таганрогское.. И она не чмо! Ты базар-то фильтруй.

- Да пошёл ты со своей Катей! Я сразу тебе сказала: мне она не нравится! А ты-то развонялся: «Я её люблю, она пиздатая…» Вот живи теперь со своей лимитой, и не жалуйся!

- Да лучше с лимитой, чем с…

- Чем с кем?!

Боков осёкся, и повернулся ко мне лицом.

- Чем с кем?! Отвечай!

- Лид…

- Заткнись. Ты мне ответь: ты на кого намекал, а? Димы нет уже! Умер Димка мой! Ну, давай, скажи! Скажи, с кем я жила? От чего он умер? Ты же знаешь!

Боков кидает на пол отвёртку, и одним рывком хватает меня за руки.

- Успокойся, дурочка. У меня и в мыслях ничего такого не было, ты что?!

- Я что? Я ничего! А вот ты…

И разревелась.

- Тихо-тихо… Шшшшшш… Тихо, родная, успокойся… Господи, за что мне это всё? Успокойся, маленькая…

- Боков… - Всхлипываю, - Боков, тебе-то хорошо… У тебя Катюха есть… А я…

- Ну и у тебя будет. Всё у тебя будет. Не разменивайся ты по мелочам. И не ищи. Само всё придёт.

- После Димки?

- После Димки. Он, вот, смотрит на тебя сверху, и думает: «Какая же у меня жена дура… Её такой хороший мужик тут утешает и любит между прочим, а она ревёт… А Бокову доверять можно, он Лидку не обидит никогда. Никогда-никогда». Вот что он щас думает. А ты плачешь…

- Я не могу, Динь…

- А я знаю. Зато ты плакать перестала.

Вытираю нос салфеткой.

- А я тортик уже сделала.

- Отлично! Ух, щас наебну Лидкиного фирменного тортика… Давай сюда нож! Так, я себе сразу половину отчекрыжу, ладно? Я ещё папе отнесу.

- Отнеси. Как он там, кстати?

- Да как всегда. То дома, то по блядям.

- Всегда по-хорошему охуеваю с твоего папы. Столько лет мужику, а всё по бабам…

- А я с твоего папы охуеваю. Такой мужик, а женился, блять, на твоей маме…

- Это точно. Ешь, давай.

- Ем. Спасибо, торт – отпад. Жалко, редко его печёшь.

- Только для тебя, кстати.

- Знаю. И горжусь этим шопесдец.

Собираю по кухне грязную посуду, подметаю крошки с пола, подливаю Диньке чаю…

- Вот и воскресенье прошло…

- И что? Отличное было воскресенье, кстати. Тортик опять же…

- Динь..

- Аюшки?

- А я тебе всё снюсь, да?

Динька наклоняется над чашкой, и долго-долго пьёт.

Я терпеливо жду.

- Да. Знаешь, мне вот сон вчера опять приснился. Прям кино снимать можно. Снится, что мне двести лет. Прикинь? Все уже забыли об этом, естественно, и вот иду я к тебе в гости. Подхожу к твоему подъезду, и подбираю флешку, на которой твой код домофона записан, чтоб в голову её засунуть. И тут из подъезда выскакивает парнишка. Меня увидел, глазки опустил. «Здрасьте» говорит. Я ему: «Сынок, ты от бабы Лиды, поди?» Да, говорит, от неё… А лет тебе, спрашиваю, сколько? – «Тридцать семь…» И вот стою я, и думаю: «Вот нихуя, сцуко, ничего не изменилось. И Лидка всё так же по молодняку, и я к ней с пивом в гости..» Как в той песне: «И нисколько мы с тобой не постарели, только волосы немного поседели…» И почему-то я весь сон шатался по Москве с авоськой. С натуральной такой авоськой-сеточкой… Вот такой сон, да…

Вожу ладонью по скатерти, и смотрю на свои руки.

- Не постарела?

- Ни капли.

- Дураки мы с тобой, Боков… Ведь всё могло быть по-другому…

- Не знаю. Не думаю об этом. Но, знаешь что?

- Что?

Оторвала взгляд от своих рук, и посмотрела Диньке в лицо.

- Если Катька меня выгонит… Если вдруг она меня выгонит…

Пауза. Я жду, и не тороплю его.

- Я приду к тебе. Жить. Примешь?

Проглатываю ком в горле, и киваю:

- Приму. Но жить ты будешь у меня в кладовке. Идёт?

- Идёт.

Встаю, и начинаю упаковывать в пластиковый контейнер остатки торта. Для Боковского папы.

Упаковала, и торжественно вручила пакет Бокову:

- Контейнер потом верни.

- Обязательно.

- Когда теперь приедешь?

- А когда нужно?

- Всегда.

- Тогда я остаюсь.

- Хуй тебе. Иди к папе. Давай через недельку приезжай, а?

- На тортик?

- Да размечтался. На пиво. Пиво с тебя, хата с меня.

- А ночевать оставишь?

- В маленькой комнате, с собакой. Будешь там спать?

- Буду. Мы с ним давно подружились.

- Ну, тогда дай я тебя хоть поцелую…

Едва касаюсь губами Динькиных губ, задерживаюсь ровно настолько, чтоб успеть отпрянуть в тот момент, когда Динькины губы начнут приоткрываться, и распахиваю дверь.

- Домой придёшь – позвони.

- Хорошо.

- Я люблю тебя, Боков…

- И я тебя. Не скучай.

Я закрываю дверь, и возвращаюсь на кухню.

Я мою посуду и плиту.

Я подбираю с пола обрывки изоленты и отвёртки.

Я вытираю стол.

И почему-то плачу…

Мат уместен! И неуспев дочитать и треть я понял что это брат и сестра))) я эти обломы знаю, тут видно блин!

Не любовЬ...
В каждом из нас есть свой собственный Раскольников. Он может сидеть очень глубоко и не подавать признаков жизни. Почти никто не подозревает о его существовании внутри себя. Но он есть, не сомневайтесь. Даже в самом тихом и незаметном интеллигентишке.

До этого Раскольникова очень тяжело докопаться, но «тяжело» — не «невозможно». Поэтому прячьте от себя топоры. Прячьте, потому что когда в один прекрасный момент вдруг поймете, что смотрите на мир глазами палача, будет поздно, — до беды останутся считанные мгновения.

Я спрятал топор тоже. Успел.

Проснулся среди ночи, разбуженный странным ощущением, долго мерил шагами кухню, курил и все никак не мог понять, что же это за чувство такое. А потом вдруг до меня дошло. Посмотрел на нее и понял.

В тот же момент я кинулся одеваться и выскочил на улицу.

Да, в ту ночь я проснулся Раскольниковым. Я был способен убить. Задушить собственными руками. Спящую, милую, нежную… эту грязную суку!

Странно выглядел город ночью. Никого нет, ничто не движется, ничего не шумит. Кажется, что дома вмурованы в полупрозрачный предутренний сумрак. В больших городах так не бывает.

Я стоял посреди проспекта и думал, что город в эту минуту очень похож на меня. Просто оболочка, она есть, она осязаема, и будет существовать еще какое-то время, но по сути она уже мертва. Потому что внутри не хватает главного. Для города — это люди. Для людей — душа.

С этой мыслью я и шел среди тихих домов.

Женщинам стоит опасаться мужчин программистов. Пароли на блоги, «аськи» и почтовые ящики — это же не серьезно. Вы даже представить себе не можете, сколько всего можно накопать в логах ICQ и совершенно пустых мусорных корзинах почтовых клиентов. А клавиатурные шпионы? Мне понадобилось двадцать пять минут, чтобы написать программку, которая отслеживает нажатие клавиш и записывает их в отдельный файл. Запустить такую программу на удаленном компьютере — что может быть проще? Придет человек на работу и первым делом полезет проверять почту на каком-нибудь mail.ru, и понятия не будет иметь, что кто-то его логин с паролем прочитал и уже его письма листает. Я уже не говорю о программах, которые в реальном времени транслируют изображение монитора на другой компьютер. Сидит себе такой наблюдатель и смотрит, чем человек на другом компьютере занимается. Так что, если программист всерьез захочет почитать чьи-то электронные дневники, он это сделает. А программист с топором в руках — согласитесь, это опасно.

Утро застало меня за компьютером моего рабочего места. К этому времени я знал уже все, что нужно и даже то, чего знать бы не стоило. Я нашел даже фото. Рыжий тип с перекособоченным лицом и добрыми голубыми глазами.

Глухота — это не когда ничего не слышишь. Это когда звуки перестают нести информацию, когда они не находят соответствующих ассоциаций в сознании, а потому попросту игнорируются. Самое странное в такой ситуации — собственный голос. Он звучит настолько не узнаваемо, нелепо и как-то не уместно, что лучше молчать.

Я смотрел на «улики» и чувствовал, что говорить не стоит — если я не верил в свой голос, то как в него поверит она? Я решил написать, довериться словам, потому что их видишь, глухота на них не распространяется.

В новом окне почтового клиента я настучал:

«Я тебе сейчас расскажу кое-что. Я далеко не идеальный, бываю агрессивный, могу замкнуться в себе и ничего не замечать и пр. Но есть у меня одна фишка правильная — я верен, как собака. Я никогда никому не изменял. Я никогда не изменял тебе, и даже мысли такой не возникало. Еще вчера, я думал, что у тебя действительно никого нет, что ты решила пока не поздно начать новую жизнь, карьеру и т. д.

Ты мне когда-то говорила, что если ты мне изменишь, то я буду первый, кто это узнает. Оказывается, наврала. Даже если ты не спала со своим Сашей, то ты уже готова это сделать, а для меня это одно и тоже. Ты для меня отныне «грязный» человек. Отныне мне неприятно на тебя смотреть, трогать, и даже говорить.

Я знаю, что я тебя обидел, но мне, если честно, плевать. Ты даже представить себе не можешь, насколько мне плевать».

Да, я хотел, я жаждал сделать ей больно. Когда что-то черное и волосатое шевелится внутри, студит легкие и сжимает сердце — этим необходимо поделиться. Поделиться с близким человеком. С человеком, который еще вчера был близким. Потому что желание причинить боль — это отчаянье. Это последняя невозможная и жалкая надежда, что происходящее — кошмарный сон, который сейчас закончится и все станет, как прежде… как прежде… как прежде…

Я перечитал написанное. Все было правда. Эти слова — они не лгали ей, но лгали мне. Поймет ли?

Я снова пробежал глазами по тем строчкам, понял, что ничего другого мне не написать. Я нажал Send.

Мне и вправду стало чуток лучше. Совсем чуть-чуть. Так, словно я глотнул коньяку. Следом я подумал, что это здравая мысль, надел куртку и пошел в магазин за четвертушкой «Старого города».

Я вернулся, сел за компьютер и открыл консоль ее монитора. Она писала ответ:

«Знаешь, до твоего письма я не раз задумалась, правильно ли я поступаю? Теперь я точно знаю, что правильно».

Что я мог чувствовать? Я же видел, как она набирала это письмо. Я видел все, что она делала на компьютере.

Я отглатывал из бутылки и тупо смотрел в монитор. Она не подозревала, что кто-то за ней следит, потому никаких признаков стеснения не выказывала. Она общалась по «аське» с тем самым Сашей:

«Я люблю тебя…»

«Я тоже, мой котенок…»

«Я так за тобой соскучилась…»

«Скучаю по тебе безумно…»

«Уже не долго осталось. Я скоро приеду…»

У меня внутри разрасталась черная дыра. Она пожирала куски моего естества. Отрывала их и уносила в безответное ничто…

«Я так за тобой соскучилась…»

«Я так за тобой соскучилась…»

«Я так за тобой соскучилась…»

Заходили сотрудники, я о чем-то говорил с ними, что-то даже делал. Побывал на планерке, стараясь не попасть в поле обоняния шефа, ответил на его дурацкие вопросы, вернулся в свой кабинет. Я был на работе, в конторе, но чувствовал, что на самом деле меня тут нет. Я не понимал, что происходит. Все эти слова, действия, суета — я не понимал, что все это значит? Суть повседневных действий, улыбок, разговоров, жестов, телефонных звонков, пиканье «аськи» — в этом всем больше не было смысла.

Адреналин, кофе, табак и алкоголь — это топливо, на котором можно протянуть очень долго. Я думаю, что на нем можно жить неделю, а то и месяц, пока кольца на поршнях не расплавятся и двигатель не заклинит. Если честно, мне хотелось свалиться без сознания. Чтобы, очнувшись понять — все это уже в прошлом.

Рабочий день подходил к концу. Я посмотрел на часы и понял, что меня безостановочно колотит последние пятнадцать часов. Надо было уходить, принять холодный душ и пить дальше. Потому что пока внутри пульсирует черная дыра, уснуть невозможно.

Маршрутка, магазин, квартира. Пустой и мертвый дом. Такой же, как город в предутреннем сумраке.

Я залез под холодную воду, отглотнул коньку и подумал, что если бы я мог элементарно разреветься, как в далеком сопливом детстве, мне бы, наверное, стало легче.

«Я люблю тебя…»

«Я люблю тебя…»

«Я люблю тебя…»

Признания, адресованные не мне. Признания, адресованные другому. Если бы я смог разреветься…

Но слез не было. Что-то затыкало горло и высушивало глаза. Я поливал себя водой, оставаясь совершенно сухим внутри, и думал, что же все это значит? Я задал себе этот вопрос раз пятнадцать, а потом вдруг пришел ответ: Немец, тебе пиздец…

«Уже не долго осталось. Я скоро приеду…»

«Уже не долго осталось. Я скоро приеду…»

«Уже не долго осталось. Я скоро приеду…»

Уедет от меня. Приедет к нему…

Наверное, это понимание и включило какой-то рубильник — меня начали бить рыдания. Меня сгибало пополам и кидало об стены ванной. Как-то я видел припадок эпилептика — очень похоже.

Помните эту фишку: мужчины не плачут? Мне не было стыдно тогда, не стыдно и сейчас. Потому что я не понимал больше смысла слов «сильный» и «слабый», да и теперь затрудняюсь дать им определение. Я не видел разницы между ними. Я думал, что же это — любовь, или просто какая-то параноидальная жалость к себе? Но и эти слова больше не имели смысла. Я не знал их значение. Это были просто слова — бестелесные оболочки исчезнувших понятий. Мои рыдания должны были принести облегчение — в этом была хоть какая-то логика. Психика человека — система, обладающая свойством автостабилизации. Если эту систему вывели из равновесия, она будет искать любые способы вернуться к стабильности. Да, в этом есть логика. В тех же словах логика отсутствовала полностью.

Приступ закончился, когда я понял, что меня колотит не от рыданий, а от холода. Я не знаю, сколько прошло времени. Может быть двадцать минут, а может два часа. Я замерз и внутри и снаружи. Я закрыл воду, приложился к бутылке и посмотрел на себя в зеркало. И знаете, мое отражение не выглядело так, словно я только что пережил душевный кризис. Обыкновенная физиономия, как всегда. Ну разве что чуть злее обычного. Я сказал отражению: Немец, ты даже прореветься нормально не можешь, тебе точно пиздец. Но никакие рубильники больше не включалось, приступы не повторялись. Я подумал, может быть стоит нарваться где-нибудь на драку, чтобы на моей физиономии появилось чуть больше трагизма? Это не было мощным желанием разрядиться в ни в чем не повинного случайного придурка. Просто такая себе бестелесная мысль. Как город в предутренний сумрак, как мой дом, как я сам…

Я ударил кулаком в зеркало, но оно не разбилось (толстое стекло было приклеено к деревянному основанию) — сорвалось с петель и упало на кучу белья. Я не стал его вешать назад.

Я вышел из ванной и включил компьютер, проверил почту и нашел одно единственное письмо:

«Женя, если бы я сказала сегодня, что ты мне нужен, ты бы согласился?»

Я смотрел на эту строчку, и она прыгала у меня перед глазами. Идиотский, бессмысленный, невозможный вопрос. Нет, разумеется, нет! На что согласиться?! На что, черт возьми, согласиться?!

«Я так за тобой соскучилась…»

«Я так за тобой соскучилась…»

«Я так за тобой соскучилась…»

Соскучилась не по мне. Соскучилась за ним…

По-твоему, я должен это проглотить?! Забыть, сделать вид, будто ничего не случилось?! Это же бред! Сука, что же ты наделала!.. Куда я смотрел? Где я был?! Господи, да хоть бы ты исчезла куда!.. Лучше бы тебя вообще никогда не существовало!..

Я пытался что-то написать в ответ, но пальцы дрожали и промазывали мимо нужных клавиш. Я стирал эту буквенную какофонию и пытался снова. Хотя, в правильно построенной фразе смысла было бы не больше, чем в этом бессвязном наборе букв. Смысла вообще больше не было ни в чем. Сознание, здравый смысл, злость, ненависть, отчаянье — все они требовали, чтобы я сказал «нет». Я знал, что именно так и надо ответить, потому что вернуть уже ничего невозможно. Что-то изменилось, что-то навсегда исчезло. Что-то, что нужно было беречь раньше. Потому что любовь — это когда уже поздно. А сейчас уже нет доверия, нет безграничной веры, и никогда больше не будет. А потому, и отношения не вернутся к тем, которые были. Я знал, я отчетливо понимал, что должен послать ее ко всем чертям, и все никак не мог на это решиться. Потому что во мне метался и рвался наружу крик. Нелогичный, не правильный, иррациональный. Совершенно бессмысленный. Крик ужаса перед завтрашним днем, в котором ее не будет… Панический страх перед этим завтра заставлял меня прокричать в письмо это дикое, нелепое, невозможное «ДА!!!»…

В открытое окно донеслись завывания «Братьев Грим». Я выскочил из кресла и захлопнул форточку. Раньше я эту группу просто не любил, теперь шарахался от нее — это была ее музыка, она их любила.

Я не стал возвращаться к компьютеру, завалился на диван и долго неподвижно лежал, пока не забылся. Наверное, я все-таки уснул — какой-то отрезок времени вывалился из сознания полностью. Когда я открыл глаза пространство за окном уже разжижилось в предутренний сумрак. Полупрозрачный стеклянный сумрак мертвого города.

Компьютер работал все это время, и открытое окно нового сообщения по-прежнему ожидало, когда я напишу ответ. Я был пуст, вернее пустотел — выгорел полностью.

Я знаю, любовь — это не отдельное, не самостоятельное чувство. Это слепок, ком из всех прочих чувств. Как луч белого света. Пропустите его сквозь стеклянную призму и станет понятно, что этот луч — всего лишь сумма желтого, зеленого, красного, синего… Разложите вашу любовь на составляющие, пропустите сквозь призму совести, всмотритесь в свои расчлененные пороки и добродетели. Что вы там видите? Вас это не пугает?

Я сел за компьютер и набрал три ничего не значащих буквы: нет.

***

С тех пор прошло много времени, но я до сих пор не знаю, правильно ли ответил.

Я не верю своим глазам....не верю своему счастью-рядом ОН!
Вот ОН, так близко.............так рядом, можно дотронуться до ЕГО руки................но нет, не стоит, ОН не поймет, отпрянет, удивится. Что же делать? В  голове всё смешалось, куда я шла, зачем.......это разве важно? Больше всего сейчас волнует, как я выгляжу, красиво ли легли на плечи  волосы, не размазалась ли тушь в уголках глаз, улыбка.......
О, да, улыбка, убери же эту глупую улыбку с лица, ОН же рядом стоит, смотрит на тебя, рассказывает что-то веселое, а ты, как дура, улыбаешься, сделай лицо более непринуждённым. Кстати, ведь ОН что-то и в правду рассказывает...Слушай внимательно…………….да не пялься ты в ЕГО глаза, считая сколько раз ОН кинул свой взор на твои ноги в новеньких сапожках......не смотрит...........совсем не смотрит, рассказывает что-то и практически не смотрит в мою сторону. Ладно, ну и что. Зато хотя бы смеётся...................ЕМУ нравятся мои реплики...ОН смеётся!!
О, эта улыбка.....кажется ничто в этом мире не способно стереть её из моей памяти...так, стоп! Хватит смотреть на НЕГО как завороженная...хватит! А иначе он всё поймет, а тебе это надо??    Нет!
Вот тогда перестань ломать себе уже пальцы! Убери руки в карман! Вот………….отлично...............и спрячь эту даунскую улыбку счастья со своего лица, не смотри ЕМУ в глаза, смотри на губы............О, ЕГО губы, как унизительно понимать, что ради 1 поцелуя с НИМ, ради лишь одной возможности прикоснуться к ЕГО губам, ты готова практически на всё... ……..Так, не смотри на губы, ОН всё увидит, смотри на........ммм…….Да хоть в землю! Вот, правильно, по сторонам посмотри, пусть подумает, что ты заскучала тут стоять с Ним,………………. правильно, пусть не  думает, что ты  как идиотка последняя ЕГО лю... Что? Я люблю?? ну уж нет,..это так..увлечение!
Блин, что-то спрашивать начал, надо отвечать....уже спросил……….ну………… что ты молчишь то???    Забыла как разговаривать надо? Вот, рот открыла, мысль появилась, процесс пошёл………....маладец...............
Да не заикайся же ты!!!!! сколько ж можно одну и ту же букву раз повторять?
Не мямли, говори чётко!
И хватит теребить зажигалку в руках, убери её в карман!!
Так, похоже ОН что-то заподозрил, странно косится на меня……….  Спрашивает, что со мной, не заболела ли?....Мдаа…… вот теперь врать придется, что да, будто устала сильно за день от этого такая странная и на ногах почти не стою, аж коленки дрожат.. Ну хоть врать умеешь: притворяться не дано, так хоть обмани…………….
Расслабься же ты, а то как струна вся напряглась, да у тебя сейчас глаза из орбит вылезут-не пялься ты так на НЕГО, будто в последний раз видишь , и стараешься запомнить каждый изгиб его тела, каждый волос на голове.....Хватит..не сходи же ты с ума!!! Ну сделай же вид , что тебе всё равно……....ну пожалуйсто!!!  Ах, ОН на встречу пригласил…….зачем?...........ОН же сам говорил, что ЕМУ не нужны со мною встречи……….Зачем ОН вообще со мной говорит………а я??.........дура, скажи что не пойдешь, что занята...не соглашайся, обманет же опять...........ну............будь же хоть 5 минут с ним стервой, а не марионеткой на ниточках............................
Эх, дура, согласилась, при этом умудрившись в 4х словах запнуться 10 раз...Всё, ты проиграла снова.  Ну что ж...значит опять твоим глазам скоро плакать придется всю ночь, а твоё сердце снова будет разьедать яд ЕГО обмана.. Когда же ты поймешь, что ЕМУ нравятся сильные, неприступные, не то что ты...Может рядом с другими ты королева, но рядом с НИМ ты всегда становишься дурой!
Вот…Он ушёл…..до встречи...ушёл за угол……….всё..............так, я не поняла, это что?????.......я спрашиваю: ЧТО ЭТО ТАКОЕ???.....       Слёзы? уже? Так вроде ОН ещё не успел пока обидеть тебя……...Что же плачешь, дурёха?? аааа, ясно……………. от СЧАСТЬЯ...................от того что ОН стоял рядом, говорил всякую чушь, смеялся…
От того что ОН просто есть плачешь………..точно дурёха............. Плачешь от радости и понимаешь, что скора будешь плакать от боли, но тебя уже то не волнует, не так ли?...
Да, меня уже это не волнует..............я столько вытерпела от НЕГО ножей в спину... в грудь....он вывернул мне душу, он заставил поверить в то, что счастье возможно, а потом медленно убивал день за днём……....  И до сих пор убивает, а я ведусь на это.................И готова терпеть  боль длинною в годы ради таких  встреч длинною в минуты...Глупая.

Как то раз один человек вернулся поздно домой с работы, как всегда усталый и задёрганный, и увидел, что в дверях его ждёт пятилетный сын.

- Папа, можно у тебя кое-что спросить?

- Конечно, что случилось?

- Пап, а сколько ты получаешь?

- Это не твоё дело! - возмутился отец. - И потом, зачем это тебе?

- Просто хочу знать. Пожалуйста, ну скажи, сколько ты получаешь в час?

- Ну, вообще-то, 500. А что?

- Пап- - сын посмотрел на него снизу вверх очень серьезными глазами. -

Пап, ты можешь занять мне 300?

- Ты спрашивал только для того, чтобы я тебе дал денег на какую-нибудь дурацкую игрушку? - закричал тот. - Немедленно марш к себе в комнату и ложись спать!..Нельзя же быть таким эгоистом! Я работаю целый день, страшно устаю,а ты себя так глупо ведешь.

Малыш тихо ушёл к себе в комнату и закрыл за собой дверь. А его отец продолжал стоять в дверях и злиться на просьбы сына. L Да как он смеет спрашивать меня о зарплате, чтобы потом попросить денег? Но спустя какое-то время он успокоился и начал рассуждать здраво: Может, ему действительно что-то очень важное нужно купить. Да чёрт с ними, с тремя сотнями, он ведь ещё вообще ни разу у меня не просил денег . Когда он вошёл в детскую, его сын уже был в постели.

- Ты не спишь, сынок? - спросил он.

- Нет, папа. Просто лежу, - ответил мальчик.

- Я, кажется, слишком грубо тебе ответил, - сказал отец. - У меня был тяжелый день, и я просто сорвался. Прости меня. Вот, держи деньги, которые ты просил.

Мальчик сел в кровати и улыбнулся.

- Ой, папка, спасибо! - радостно воскликнул он.

Затем он залез под подушку и достал еще несколько смятых банкнот. Его отец,увидев, что у ребенка уже есть деньги, опять разозлился. А малыш сложил все деньги вместе, и тщательно пересчитал купюры, и затем снова посмотрел на отца.

- Зачем ты просил денег, если они у тебя уже есть? - проворчал тот.

- Потому что у меня было недостаточно. Но теперь мне как раз хватит,

- ответил ребенок.

- Папа, здесь ровно пятьсот. Можно я куплю один час твого времени?Пожалуйста, приди завтра с работы пораньше, я хочу чтобы ты поужинал вместе снами.

Мораль

Морали нет. Просто хотелось напомнить, что наша жизнь слишком коротка, чтобы проводить её целиком на работе. Мы не должны позволять ей утекать сквозь пальцы, и не уделять хотя бы крохотную её толику тем, кто действительно нас любит, самым близким нашим людям. Если нас завтра не станет, наша компания очень быстро заменит нас кем-то другим. И только для семьи и друзей это будет действительно большая потеря, о которой они будут помнить всю свою жизнь. Подумай об этом, ведь мы уделяем работе гораздо больше времени, чем семье.

Отредактировано VORtexxx (2008-04-30 11:29:30)

Прикольно))

Профессор в университете задал своим студентам такой вопрос.

— Всё, что существует, создано Богом?

Один студент смело ответил:

— Да, создано Богом.

— Бог создал всё? — спросил профессор.

— Да, сэр — ответил студент.

Профессор спросил:

— Если Бог создал всё, значит Бог создал зло, раз оно существует. И согласно тому принципу, что наши дела определяют нас самих, значит Бог есть зло.

Студент притих, услышав такой ответ. Профессор был очень доволен собой. Он похвалился студентам, что он ещё раз доказал, что вера в Бога это миф.

Ещё один студент поднял руку и сказал:

— Могу я задать вам вопрос, профессор?

— Конечно, — ответил профессор.

Студент поднялся и спросил:

— Профессор, холод существует?

— Что за вопрос? Конечно, существует. Тебе никогда не было холодно?

Студенты засмеялись над вопросом молодого человека. Молодой человек ответил:

— На самом деле, сэр, холода не существует. В соответствии с законами физики, то, что мы считаем холодом, в действительности является отсутствием тепла. Человек или предмет можно изучить на предмет того, имеет ли он или передаёт энергию. Абсолютный ноль (–460 градусов по Фаренгейту) есть полное отсутствие тепла. Вся материя становится инертной и неспособной реагировать при этой температуре. Холода не существует. Мы создали это слово для описания того, что мы чувствуем при отсутствии тепла.

Студент продолжил:

— Профессор, темнота существует?

— Конечно, существует.

— Вы опять неправы, сэр. Темноты также не существует. Темнота в действительности есть отсутствие света. Мы можем изучить свет, но не темноту. Мы можем использовать призму Ньютона чтобы разложить белый свет на множество цветов и изучить различные длины волн каждого цвета. Вы не можете измерить темноту. Простой луч света может ворваться в мир темноты и осветить его. Как вы можете узнать, насколько тёмным является какое-либо пространство? Вы измеряете, какое количество света представлено. Не так ли? Темнота это понятие, которое человек использует, чтобы описать, что происходит при отсутствии света.

В конце концов, молодой человек спросил профессора:

— Сэр, зло существует?

На этот раз неуверенно, профессор ответил:

— Конечно, как я уже сказал. Мы видим его каждый день. Жестокость между людьми, множество преступлений и насилия по всему миру. Эти примеры являются не чем иным как проявлением зла.

На это студент ответил:

— Зла не существует, сэр, или, по крайней мере, его не существует для него самого. Зло это просто отсутствие Бога. Оно похоже на темноту и холод — слово, созданное человеком чтобы описать отсутствие Бога. Бог не создавал зла. Зло это не вера или любовь, которые существуют как свет и тепло. Зло это результат отсутствия в сердце человека Божественной любви. Это вроде холода, который наступает, когда нет тепла, или вроде темноты, которая наступает, когда нет света.

Имя студента было — Альберт Эйнштейн.

а я ведь чёрствый как сухарь. . . .

когда всё уходит...и ты чувствуешь, что ничего не вернуть...последний...решающий шаг...шаг в прошлое, ради будущего..но чаще всего...это шаг в никуда...

знаешь...говорят время лечит...а у меня всё как обычно...наоборот, чем больше проходит времени, тем больше я убеждаюсь в своих чувствах =)
чем дальше становишься ты тем ближе к тебе мое сердечко...маленькое...эти дни оно билось с каждой секундой быстрее...каждый миг...только для тебя...
я успокоилась...депресняк прошёл...открылись глаза...=)как у слепого котёнка...которого пригрели на груди...маленького и беззащитного...а потом выкинули на улицу...
в дождь...или в снег...это не важно...главное что он ведь ничего плохого то и не сделал...он просто жил...разделяя свою судьбу на двоих...
смешной и глупый...потому что маленький...мягкий и пушистый...потому что добрый… нежный...теплый от любви...правда иногда с холодными лапами...скорее всего от страха...
боясь потерять то, что имеет он держался своими маленькими лапками...иногда выпуская коготки...
он может решить свою судьбу...но увы не других...даже родных и любимых...но почему тогда всё решили за него?!
не спросив...не объяснив...не утешив..не...ничего не сделав...
секунды...минуты...часы...время идет...и многое меняется...
но одно остается...то чувство...которое было испытанно его маленьким сердечком впервые...
тогда еще казавшееся недосягаемым, да вообщем - то просто не возможным... а теперь самым прекрасным и светлым чувством…
прости меня пожалуйста за всё…
если сможешь прости…
за это тоже…просто нет больше сил держать в себе…
я люблю тебя…очень сильно люблю…

- Алло. Привет, это я.

- Привет.

- Как дела?

- Нормально, спасибо. А у тебя?

- Тоже ничего. Чего не спишь так поздно?

- Не знаю, не спится. Ночь сегодня такая тёмная-претёмная. Какая-то глубокая...

- Луну видишь? Она сегодня тоже какая-то необычная. Большая такая и почему-то очень жёлтая.

- Вижу. Здорово. Мы с тобой видим одну луну. Господи! Как же я тебя люблю!

- Нет, нет, не говори этого, подожди, впереди ещё такая большая жизнь, ты ещё тысячу раз скажешь мне это.

- Тысячу?

- Нет, две, три, десять, миллион... Много миллионов раз я буду слышать, как ты говоришь мне это...

- Господи. Какая же сумасшедшая луна. Давай загадаем желание!

- Смешная. Желание загадывают, когда звёзды падают или когда монетку в реку кидают, но когда смотрят на луну, не загадывают желание...

- Всё равно. Давай. Я очень хочу. Очень-очень. И прямо сейчас.

- Давай. Я уже загадал.

- И что же?

- Говорить нельзя – не сбудется!

- Нет, про "лунные" желания говорить можно!

- Ладно. Я загадал, чтобы через много-много лет, когда мы закончим институт и нас отправят с наших работ на законные пенсии, чтобы когда-нибудь тогда мы проснулись с тобой такой же тёмной ночью и увидели такую же большую жёлтую луну. И если так будет, то будет жива наша любовь, навсегда, и даже тогда, когда мы, совсем старенькими тихо помрём в своих уютных кроватках.

- Милый, нежный, единственный. Мне кажется, что я сейчас разорвусь. То, что ты говоришь, - это так прекрасно. Я очень, очень, очень люблю тебя.

- Господи... Какая же всё-таки луна... Никогда её такой не видел... Знаешь... Я тут подумал... Я, наверно, буду любить тебя всегда... Всю жизнь... Всю...

- И я... буду любить тебя всегда. До самого конца, до самой смерти... буду любить тебя...

***

- Алло. Добрый день. Простите, а могу я поговорить с Настей?

- Да, я слушаю вас.

- Настя, это ты?

- Да, это я. Простите, а с кем я говорю?

- Настя, это Александр… Саша.

- Саша? Ка... Саша... Это ты?

- Да это я, Настя.

- Здравствуй, Саша. Не может быть…

- Как ты живёшь, Настя?

- Я... я... Господи! Смешной ты человек. Звонишь спустя двадцать лет и так вот абсолютно спокойно спрашиваешь, как я живу… Я, поверь, не знаю, что тебе сказать... Ну... живу, живу... Кручусь, верчусь, помаленьку… А ты, ты – что, где...

- Всё так же, как и у тебя, Настя. Тоже кручусь, тоже верчусь... Живу, словом...

- Какой ты сейчас?

- Не дождётесь. Ни одного седого волоса... Ты замужем, Насть?

- Была... Разведена.

- Несчастная любовь?

- Нет. Просто, как говорят, не сошлись характерами. А как твой личный фронт? Я же ничего, совсем ничего о тебе за эти годы не слышала!

- Моя вторая жена опять беременна. Ждём второго пацана. Первая – иногда звонит и даже заходит.

- С ума сойти! Бурно живёшь. А сколько лет твоему первому?

- Тринадцать. Весь в папу!

- У меня дочка. Красавица растёт. Ей всего одиннадцать лет, а кокетничает с мальчиками, как умудрённая опытом взрослая женщина.

- С ума сойти, Настька! Двадцать лет! Как один день!

***

- Алло. Здравствуйте. Это квартира Пахомовых?

- Да.

- Извините. Будьте добры Настю… Анастасию Фёдоровну…

- Это я.

- Здравствуй, Настя. Это Саша.

- Какой Саша, простите?

- Александр Николаевич... Ну Саша, твой одноклассник.

- Саша?! Это ты?.. Слушай, у тебя отличная привычка звонить раз в двадцать лет.

- Да, ты права. Ну… суета, суета, жизнь... сама, знаешь.

- Да... знаю. Но я тебя не забывала.

- И я тебя, Настя, не забывал. Клянусь... ни на минуту. Просто всё никак не добирался до телефона. Бывало, соберусь позвонить и откладываю. Так откладывал годы, десятилетия...

Теперь уж откладывать нельзя…

- Старость грядёт, Шурик?..

- Да... Смешно... но стареть очень не хочется. Совсем не хочется.

- А ведь если подумать, мы прожили уже больше, чем нам осталось. Жизнь пролетела, как один день. А мы всё летели и летели за ней. Только она, сам знаешь, всё равно быстрее.

- Помнишь, мы всё думали, с кем угодно – только не со мной, только не со мной.

Ошибались. Так не бывает. И моя седая башка с моим радикулитом говорят мне об этом каждое утро.

- Ты стал философом.

- Годы берут своё.

- Но голос твой не изменился ни на капельку.

- Ты помнишь мой голос?

- ...Я помню всё.

***

- Алло! Алло! Вас плохо слышно! Добрый день. Простите. А позовите, пожалуйста, к телефону Анастасию Фёдоровну.

- Простите, а кто её спрашивает?

- Что?! Говорите, пожалуйста, громче - я плохо слышу!

- С кем я говорю?!

- Это Александр Николаевич.

- Александр Николаевич?.. А-а-а... Вы... вероятно, её одноклассник?

- Да, да! Тот самый.

- Здравствуйте, Александр Николаевич. С вами говорит Марина, дочь Анастасии Фёдоровны. Мама много рассказывала о вас... Вы знаете... она умерла... полтора года назад...

***

- Алло. Привет, это я.

- Привет.

- Как дела?

- Нормально, спасибо. А у тебя?

- Тоже ничего. Чего не спишь так поздно?

- Не знаю, не спится. Ночь сегодня такая тёмная-претёмная. Какая-то глубокая...

- Луну видишь? Она сегодня тоже какая-то необычная. Большая такая и почему-то очень жёлтая.

- Вижу. Здорово. Мы с тобой видим одну луну. Господи! Как же я тебя люблю!

- Нет, нет, не говори этого, подожди, впереди ещё такая большая жизнь, ты ещё тысячу раз скажешь мне это.

- Тысячу?

- Нет, две, три, десять, миллион... Много миллионов раз я буду слышать, как ты говоришь мне это...

И снова о нём, любимом)))))))))))))))))))))
В Макдоналдсе

- Добрый день!

- Добрый день, — ответила Ксюша.

- Что будете?

- Два чизбургера и два апельсиновых сока.

- С картошкой?

- Нет, спасибо.

- С картошкой за ту же цену.

- Нет-нет, не надо.

- Чизбургер, напиток и картошка, набор номер три, — сказала девушка за стойкой, показывая на фото позади.

- Замечательное фото, но мы не хотим картошку.

- Вы можете взять двойной чизбургер, набор номер пять, без картошки, за ту же цену.

- За какую цену?

- За ту же, что простой чизбургер с соком.

- Двойной чизбургер стоит как простой?

- Да, если вы выберете набор номер пять.

- Даже не верится.

- Значит, набор номер пять?

- Нет. Простой чизбургер каждому. Не двойной.

- Как хотите. Но вы зря теряете деньги.

- Неважно, будьте так добры.

- Значит, два чизбургера и два апельсиновых сока.

- Отлично.

- Что на сладкое?

- Хочешь пирожное, Никита?

- Да.

- И одно пирожное, пожалуйста.

- На этой неделе, если вы берете сладкое, одна порция бесплатно.

- Спасибо, не надо.

- Вы должны взять, у нас такое правило.

- Не надо, я не люблю сладкого.

- Я должна его дать.

- В смысле?

- Это специальное предложение. Действительно на этой неделе.

- Я поняла.

- Значит, я должна вам его дать.

- Что такое должна, если я не хочу, я не люблю сладкого, я совсем не хочу растолстеть, как Алла Пугачёва, я не хочу носить колготки размера XXL, что, я должна ждать еще неделю, чтобы съесть один чизбургер?

- Вы не обязаны ничего есть. Вы можете взять сладкое и не есть его.

- А что тогда?

- Выбросить.

- ВЫБРОСИТЬ? Я ничего не выбрасываю, можете выбросить сами, давайте, берите и выбрасывайте, о’кей?

- Я не могу, меня уволят.

- Черт побери…

- Здесь очень строго.

- Ладно, о'кей, хрен с ним, давайте пирожное.

- С сиропом?

- Без.

- Это бесплатно.

- Я ЗНАЮ, ЧТО БЕСПЛАТНО, НО Я НЕ ХОЧУ, ЯСНО?

- Как скажете.

- Без сиропа.

- Со сливками?

- Со сливками?

- Если хотите, то со сливками.

- Но если я не хочу пирожного, какого хрена вы думаете, что мне нужны СЛИВКИ?

- Я не знаю.

- А я знаю: без сливок.

- И для мальчика тоже?

- И для мальчика тоже.

- Хорошо. Два чизбургера, два апельсиновых сока, пирожное без всего. Это ваше, — добавила она, протягивая для Никиты два пакетика чего-то из прозрачной бумаги.

- Черт побери, а это что?

- Жвачка, это бесплатно, внутри начинка из сахара, если красная, вы выиграли двадцать жвачек, а если синяя — набор номер шесть. Если начинка белая, вы съедаете ее, и все. Правила написаны на обертке.

- Простите, минуточку…

- Да?

- Предположим невозможную вещь, что я беру эту жвачку, хорошо?

- Да.

- Предположим совсем невозможную вещь, что я жую ее минут десять и нахожу синюю начинку.

- Да.

- Тогда я вам отдаю ее, всю обслюнявленную, и вы кладете ее сюда, и даете набор номер шесть, вкусный, горячий, поджаренный?

- Бесплатно.

- А когда, по-вашему, я съем ее?

- Сразу же, я думаю.

- Я хочу чизбургер и апельсиновый сок, ясно вам? Я понятия не имею, что мне делать с тремя макчикенами, картошкой, кукурузным початком в масле и одной кока-колой. ЧТО МНЕ, ЧЕРТ ПОДЕРИ, ДЕЛАТЬ С ЭТИМ?

- Обычно все это едят.

- Кто, кто ест? Николай Фоменко, Лайма Вайкуле, Кинг-Конг?

- Люди.

- Люди?

- Да, люди.

- Послушайте, сделайте одолжение.

- Конечно.

- Вы заберете у меня эту жвачку.

- Я не могу.

- Вы отложите их для первого толстяка, который появится, ладно?

- Я правда не могу.

- Черт побери…

- Мне очень жаль.

- Вам очень жаль.

- Правда.

- Дайте мне эту жвачку.

- Она ничего на вкус. С папайей.

- С папайей?

- Это такой тропический фрукт.

- С папайей.

- В этом году очень популярно.

- О’кей, о’кей.

- У вас все?

- Да, дорогуша, у нас все.

Они заплатили и уселись за столик. К потолку был подвешен телевизор, настроенный на канал «ЕДА ТВ». Там задавали вопросы. Если ты знал ответ, то писал на салфетке в специальном месте и относил в кассу. Тогда ты выигрывал набор номер 2. Сейчас вопрос звучал так: как фамилия артиста сыгравшего главную роль в х/ф «Хвост виляет собакой»?

1. Аль Пачино.

2. Робет Де Ниро.

3. Николас Кейдж.

- Номер два, — пробубнил Никита.

- Не стоит рисковать, — шепнула ему Ксюша и открыла коробку с чизбургером.

На внутренней стороне крышки оказалась наклеена красная светящаяся этикетка. На этикетке стояла надпись: ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ВЫИГРАЛИ ГАМБУРГЕР! И помельче: отнесите немедленно этот купон в кассу, вы получите бесплатный гамбургер и напиток за полцены! Наискось шла еще одна надпись, но Ксюша не стала читать. Она спокойно закрыла пластмассовую крышку, оставив чизбургер внутри.

- Пошли отсюда.

- Но я даже не начал… — пожаловался Никита.

- Начнешь в другой раз.

Они поднялись с места, оставив еду, и направились к двери. По пути их

перехватил кто-то в костюме клоуна, с фирменной кепкой на голове.

- Воздушный шарик для вас.

- Возьми шарик, Ник.

На шарике было написано: Я ЕМ ГАМБУРГЕРЫ.

- Если вы повесите его у входа в дом, то сможете участвовать в розыгрыше под названием “ВОСБУРГЕР". Воскресный гамбургер.

- Возьми шарик, Ник.

- Тебе красный или синий?

- Мальчик слепой.

- О-о, извините.

- Неважно. И такое бывает.

- Тогда берите вы.

- Нет, пусть мальчик. Он слепой, а не тупой.

- Так вам красный или синий?

- А рвотного цвета нет?

- Нет.

- Как интересно.

- Только красные и синие.

- Ладно, пускай красный.

- Держите.

- Возьми красный шарик, Ник.

- На, держи.

- Скажи спасибо, Ник.

- Спасибо.

- Не за что.

Они вышли из забегаловки. Воздух был прозрачным и морозным. Настоящая зима.

- Что за дерьмовая планета, — тихо сказала Ксюша.

Никита так и стоял неподвижно посреди тротуара с красным шариком в руке. На шарике было написано: Я ЕМ ГАМБУРГЕРЫ.

- Я хочу есть, — сообщил он.